|
|
|
 |
Л. С. Циманович Из истории русско-черногорских политических связей 1. Русско-черногорские политические связи до времени правления Петра II Петровича НегошаОтношения между Россией и Черногорией на государственном уровне устанавливаются в начале XVIII века. В это время Черногорией, которой удалось сохранить фактическую независимость от Османской империи, правил владыка Даниил Петрович Негош (1697-1735). Тогда это маленькое государство представляло собой анклав христианства и независимости славянских народов на Балканах. Агрессивная политика Турции и Венецианской республики вынуждала черногорцев постоянно участвовать в боевых действиях, потери в которых были ощутимы для немногочисленного населения страны. Время правления владыки Даниила в Черногории совпадает с царствованием в России Петра I (1672-1725), который, пытаясь заполучить выход к Азовскому морю, вступил в войну с Оттоманской империей, а чтобы одолеть противника, стремился найти в границах Порты союзников-христиан. При дворе русского царя в то время находился генерал Савва Владиславич, серб по происхождению, родом из герцеговинского села Попово. Сима Милутинович Сарайлия в своей «Истории Черногории» утверждает, что именно генерал Владиславич порекомендовал просить помощи у черногорцев, которые «независимо живут среди своих могучих гор и вечно воюют с турками под предводительством своего православного владыки»(1). Петр I согласился с предложением генерала, и вскоре по приказу, подготовленному Владиславичем, который был с детства знаком с владыкой Даниилом, в Черногорию были отправлены два серба: Михаил Милорадович и Иван Лукачевич Подгоричанин, находившиеся на службе у русского царя, с грамотой русского правителя относительно взаимопомощи в военных действиях против Порты. Черногорцы с радостью приняли предложение братьев по вере, и в скором времени им удалось отвоевать несколько городов. Однако ликование горцев было недолгим, так как в 1711г. Петр I заключил с Османской империей мир, и черногорцы, следовательно, вынуждены были вернуться в свои горы. В результате неожиданного и успешного наступления Черногория обрекла себя на султанский гнев, который усиливался при каждой неудаче турок. Наконец, в 1714 году Порте удалось взять неприступный черногорский бастион, захватить Цетине. В очередной раз был разрушен монастырь, а владыке Даниилу пришлось укрываться в пещере в селении Паштровичи. Положение изменилось лишь в 1715 г., когда, желая возродить государство и собрать вокруг себя черногорцев, владыка Даниил сам отправился в Россию за помощью к Петру I . Русского императора восхитило мужество черногорского народа, «который без ничего, кроме голого геройства, восстал против всемогущего османского царя, чтобы на поле брани разбить его и города и земли захватить»(2). Петр Алексеевич издал указ о выплате Черногории ежегодной денежной субсидии в тысячу червонцев, которая выплачивалась вплоть до 1816 г., когда была приостановлена вследствие того, что русский Синод поверил ложным обвинениям в адрес владыки Петра I Петровича Негоша, распространяемым австро-венгерскими шпионами (в 1833г. субсидия была восстановлена в результате поездки в Россию владыки Петра II Петровича Негоша).
Со временен владыки Даниила наблюдается расширение русско-черногорских контактов(3). В 1743 г. в Петербург приезжал митрополит Савва, получивший 4 500 рублей, в 1753 г. — архиерей Василий Петрович. Василий уже расширил содержание просьб: кроме денежной помощи и «пожалования материи» он ходатайствовал о защите от турок, об открытии в Черногории «славянских малых школ», о выезде черногорских вельмож с семьями в Россию(4). Россия благосклонно обещала защиту от Турции, так что начало покровительства России можно датировать серединой XVIII в. Через пять лет владыка Василий вновь приезжал в Россию и просил принять Черногорию в российское подданство, а из офицеров-черногорцев создать в России полк. Просьба о подданстве не могла быть рассмотрена, а вопрос о ежегодном «пенсионе» в 15 тыс. рублей был решен. В этот период черногорцы обращали внимание российских властей на то, что без постоянной материальной поддержки Россией войска Черногории, последняя не сможет защищаться и выстоять, и «со временем пропадет и сделается подданным турецким, а при том и от христианства отступит»(5). С середины XVIII в. царское правительство начинает посылать в Черногорию своих представителей (В. Пучков, М. Тарасов). Это было время взаимного знакомства. Русские дивились черногорским обычаям, отсутствию государственности, своеобразию власти митрополита. Так, М. Тарасов отмечал, что среди черногорцев лишь небольшое число «доброжелательных и усердных к России», и подчеркивал, что эти качества проявляются только тогда, когда получают подарки и деньги(6).
2. Вклад Петра II Петровича Негоша в развитие русско-черногорских политических связейПосле смерти владыки Петра I Негоша 31 октября 1830 года главой государства был избран его племянник Радивой Негош. В скором времени он принял постриг и, по правилам Православной Церкви, взял себе другое имя – Петр (в память о своем дяде). В качестве первой задачи для себя Петр II Негош определил укрепление государства. И опоры он искал только у великой России, с которой Черногорию стремились сблизить его предшественники – Данила, Василий, Петр. Недаром последний, обращаясь к племяннику, завещал: «Молись Богу и держись России»(7). В результате дипломатической политики Петра II Негоша, из России приехал земляк-черногорец Иван Вукотич. В Черногории были сформированы органы государственной власти: законодательная – Сенат, исполнительная – Гвардия, организованы местные суды, появилась первая школа. В дальнейшем владыка Петр II будет выдавать черногорским гражданам, выезжающим за пределы страны, паспорта, учредит медаль за храбрость; к сожалению, из-за ранней смерти ему не удастся начать выпускать черногорскую монету «Золотой Перун». После этого, Негош еще больше месяца оставался в Петрограде, и его везде принимали»(8). Впечатления черногорского владыки от первой поездки в Россию найдут свое отражение в поэтическом сборнике «Отшельник цетиньский», включающем в основном оды членам российской императорской семьи и верховному дворянству. Главным результатом поездки Негоша в политическом плане стало то, что Россия восстановила ежегодную денежную субсидию в тысячу червонцев, которую назначил еще Петр Великий, но которой Черногория не получала семнадцать лет. Вторую поездку в Россию он предпринимает в 1836 году. Ее причиной стали необоснованные, клеветнические, обвинения, адресованные Негошу противниками тесного и прочного союза Черногории с Россией – агентами Австрии (среди них оказался и Иван Вукотич). Чтобы снять с себя несправедливые наветы и вновь не потерять русской субсидии, Негош отправляется в Россию. «Русские власти долго не давали ему разрешения на въезд в Россию. С 13 ноября 1836 г. по 4 февраля 1837 г. Негош находился главным образом в Вене, ожидая решения этого вопроса. Наконец разрешение было получено, и Негош через Варшаву направился в Петербург. Однако в Луге его встретил офицер Ф. С. Ракеев и, выполняя указание К. В. Нессельроде, попросил Негоша вернуться в Псков, где он должен был ожидать разрешения продолжать путешествие… Пока Негош оставался в Пскове, русское Министерство иностранных дел изучало вопрос о возможных связях черногорского владыки с Францией. Однако для подобного обвинения не оказалось никаких оснований, и 12 мая 1837 г. Негошу было разрешено прибыть в Петербург»(9). К счастью, проблемы Черногории русским царем и правительством были восприняты благосклонно, и сумма ежегодной субсидии была увеличена до девяти тысяч червонцев. Эти деньги позволили Негошу повысить жалование служащим, отменить налог, который черногорцам было не под силу платить, поправить главные дороги, построить пороховой завод, склады для хранения хлеба на случай неурожая, здания для себя и для Сената возле монастыря, а в самом монастыре разместить школу. Несмотря на тяжелые обязанности по управлению страной, Негош не оставлял мысли о приобщении своего народа к культуре и просвещению, понимая всю важность этого. Кстати, сам он не учился за границей, да и вообще не получил системного образования, однако это не помешало ему стать одним из самых образованных людей своего времени: знал несколько иностранных языков (русский, французский, итальянский) и зарубежную литературу, увлекался философией (о чем свидетельствует написанная им поэма «Луч микрокосма»). Из России Негош привез типографию, заметно пополнил фонд книг и учебников для Цетиньской школы – опять же за счет приобретенного в России, что позволило приблизиться к осуществлению мечты о просвещении народа. Таким образом, Негош, выполняя завет своего дяди, предшественника на кафедре митрополита Черногории, «молиться Богу и держаться России», не только расширил и укрепил политические связи с мощным союзником, но и заложил основы развития крепких отношений между двумя народами на духовном уровне. (1) Милутиновић С. Историја Црне Горе [1835]. // www.rastko.org.yu/rastko-cg/povijest/sarajlija-istorija_crne_gore_c.html (Према штампаном издању Светигоре, Цетиње 1997.) (2) Там же. (3) См.: Гуськова Е. Ю. Балканы в планах России в первой половине XIX века. // Югославянская история в новое и новейшее время. М.: МГУ, 2002. С. 73. (4) См.: Выписка о черногорцах из Записки Коллегии иностранных дел России. // Черногорско-русские отношения с 1711 по 1918 г. Подгорица: ЦАНУ; М.: МГУ, 1992. Кн. 1. С. 43. (5) Там же. С. 47. |